"Кэтрин же совершенно откровенно разглядывала фигуру девушки. Она с нескрываемым интересом оценивала очертания бедер и ягодиц, груди и подмышек и их связь с хромированной арматурой спиц на моих ногах - абстракционистской скульптурой, созданной для того, чтобы подчеркнуть изящество ее фигуры".
Джеймс Баллард "Автокатастрофа"
Однажды я увидел свою приятельницу в красивом свитере с необычным жестким воротом, обтянутым белой кожей, с заклепками и металлическими застежками. Воротник плотно обхватывал шею и доходил до самого подбородка, голову девушка держала нарочито прямо и высоко. "Горда, что несет на себе последнюю фантазию МакКуина", - подумал я, имровизируя комплимент "за смелость".
Но каково же было мое удивление, когда стильный аксессуар оказался специальным ортопедическим корсажем!
В приемной травматологического отделения теперь больше интересных образов, чем на 5-й Авеню. Но что привлекает нас в безжалостном блеске медицинских инструментов, затейливости ортопедических конструкций и в том, что под ними скрыто, - искалеченное, покрытое шрамами и синяками тело? Есть ли это новая инкарнация красоты на рубеже веков?
В конце 90-х критики принялись диагностировать кризис моды, возвестили начало ее конца. Казалось, мода перебрала все возможные визуальные образы и символы, повторяясь в многочисленных вариациях на собственную же тему. Кризис моды совпал с кризисом сексуальности и новым отношением к телу. Идеал красоты исчез, был растоптан толпами безликих тел и их частей. В их монотонном мельтешении стала заметна не уникальная красота, а уникальное уродство (вероятно, в эпоху армии клонов физические недостатки будут ценимы больше, чем точные дубликаты оригиналов).
Легкая травма, не вызывающая чувства отвращения, - оказалась неплохим способом привлечь к себе внимание. Этот весьма спекулятивный прием (гримаса страдальца, физическая ограниченность) есть ни что иное как вопль: "Оглянись на меня, видишь, мне больно!". Чувство жалости, которое охватывает при этом окружающих, куда сильнее обычного эффекта "нового платья".
Это некая особая форма чувственности, уязвимости, доступности, если хотите. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она связана с сексуальным возбуждением. Люди согласны отдаваться израненным и перевязанным из жалости, а шрамы теперь украшают не только мужчин. "Деформированное тело покалеченной девушки и деформированные тела разбитых автомобилей открывали для меня совершенно новые сексуальные возможности", - пишет Джеймс Баллард в романе "Автокатастрофа" (экранизирован Дэвидом Кроненбергом в 1996 году). Автор, проводя довольно откровенные параллели между сексом и автомобильными авариями, выразил идею современности - насилие и результат этого насилия являются возбуждающими.
Взгляните на рекламу модных товаров - полуголые, в разорванных перепачканных платьях, будто только что изнасилованные девушки заполонили страницы журналов.
Многие известные мира сего уже эксплуатировали эту тему или продолжают делать это. Энди Уорхол позировал фотографу Ричарду Аведону, задрав майку и демонстрируя шрамы, оставшиеся после операции. Хирургической и ортопедической тематикой "переболели" в свое время Александр МакКуин и Хуссейн Чалаян.
Израненная, искалеченная модель в фильме "Сука-любовь" - вот символ нового столетия с его чертовски физиологичной чувственностью.
Травмированные так просто не сдаются. Кто сказал, что появляться в свете калекой не принято? Еще как принято! Даже если вы покачиваетесь после очередной пластической операции или вывихнули руку в результате неудачной подачи в теннисе - это еще не повод пропускать лучшие вечеринки.
Моя приятельница, вынужденная носить на правой руке гипс, еще более тщательно следила за маникюром (прекрасный контраст - загипсованное запястье и наполированные яркие ногти), а гипс перевязывала кружевной лентой. Впрочем, при особом желании можно расписать его у модного художника или заказать у ювелира инкрустацию драгоценными камнями.
Подобные произведения декоративно-амбулаторного искусства непременно нужно сохранять как память о том времени, когда вы сидели дома и принимали цветы, конфеты и плюшевые игрушки.
Моду на травмы можно назвать Crash trend. И от нее никто не застрахован, ведь в ней даже больше декадентского шика, чем в расхваленном vintage. Теперь на вопрос, что у вас под гипсом, принято гордо отвечать: "Золото и бриллианты!"
