На смену бидермайеру, который, при всей экстравагантности отдельных деталей, в целом носил отпечаток бюргерской простоты, около середины XIX столетия пришел более претенциозный стиль, зародившийся при известном своей любовью к роскоши дворе императора Наполеона III и его супруги Евгении, а затем занявший господствующее положение в художественной промышленности и моде. Этот стиль, воспринявший и приумноживший традиции рококо (ок. 1750 - 1770 гг.) как в основных формах, так и в отделке и аксессуарах, не без оснований называют "вторым рококо".
Для женской моды этого времени особенно характерно возвращение большой "юбки на обручах" - кринолина, который, таким образом, уже в третий раз стал играть заметную роль в истории костюма. Название "кринолин" поначалу означало нижнюю юбку, подбитую конским волосом, а затем перешло на любую женскую юбку на обручах, не соприкасающуюся с телом. Изогнуто-округлая форма этой одежды из шелковых тканей красивых расцветок или с нежным узором, украшенной кружевными оборками, лентами и иной отделкой, гармонировала с широкими круглыми креслами и прочей мебелью этого времени, обильно позолоченной, с обивкой в цветах. Укрепленная на каркасе из металла и тесьмы, юбка вверху собиралась в складки и присоединялась к туго натянутому лифу.
Мужская мода, в отличие от женской, не пошла по пути обогащения тканями и расцветками, а тем более - подражания мотивам рококо. Наоборот, без всякого сожаления были отброшены последние остатки красочности, исключен из повседневного обихода фрак, а вдобавок к сюртуку появилась непритязательная будничная куртка, которая с тех пор и поныне (под различными названиями) в основном определяет стиль мужской моды. Несколько оживлял это однообразие светлый жилет, но потом и он стал редкостью, зачастую единственным красочным пятном в мужском костюме оставался галстук.
Кринолин в течение двух десятилетий своего господства не всегда сохранял постоянную форму. Долгое время он оставался равномерно круглым, а около 1860 г. сузился у бедер, приобретя форму овала, выдающегося назад и заканчивающегося шлейфом. В шестидесятые годы он постепенно становился все более плоским спереди и, соответственно, более выступающим сзади. Такую линию спины подчеркивал полудлинный плотный плащ, создававший впечатление солидности и достоинства.
Прическа слегка выступала из-под шляпки, облегавшей голову сзади и завязывавшейся широким бантом под подбородком. В это время особенно заметно проявилось пристрастие к позументам и шнуровкам, усиливавшим впечатление твердости и замкнутости. Подобным же образом подчеркивалась элегантность мужской одежды: края полудлинной, часто наглухо закрытой куртки, карманы и обшлага обшивались кантом.
Особым шиком в это время считалось носить куртку и брюки из различных материалов и разных цветов (в частности, брюки шились из ткани в мелкую клетку). У высокой шелковой шляпы (цилиндра}, непременной принадлежности костюма дворянина со времен господства испанской моды (XVI в.), остались только узкие поля, слегка загнутые кверху, чтобы можно было продемонстрировать изящно завитые и напомаженные волосы. Узкий галстук и тонкая трость подчеркивали сдержанную корректность мужского костюма; созданию этого впечатления служили также и тонкие закрученные "проволочные" усы.
На смену бидермайеру, который, при всей экстравагантности отдельных деталей, в целом носил отпечаток бюргерской простоты, около середины XIX столетия пришел более претенциозный стиль, зародившийся при известном своей любовью к роскоши дворе императора Наполеона III и его супруги Евгении, а затем занявший господствующее положение в художественной промышленности и моде. Этот стиль, воспринявший и приумноживший традиции рококо (ок. 1750 - 1770 гг.) как в основных формах, так и в отделке и аксессуарах, не без оснований называют "вторым рококо".
