В доме Cacharel уже пятый сезон двое новых жильцов - лондонские дизайнеры-эксцентрики Clements Ribeiro. Хозяйничают. И так прижились. Не исключено, что скоро будет как в 70-е, когда ярко-полосатые и в нежный цветочек крепоновые блузки и мини-платья от Cacharel носили ну просто все. Причем без бюстгальтера.
И обычные студентки, и их молодые мамы, и начинающие тогда актрисы Катрин Денев, Брижит Бардо и Джейн Биркин. Называлась эта блузка с маленькой буквы и с неопределенным артиклем - une caсharel. Как "левайсы" или "барберри". И точно совершенно, что грациозная "кашарель" была столь же характерным признаком эпохи, как и мини-юбка. И хоть "кашарели" в сущности полупрозрачные, носили их совсем на голое тело.
Make love not war, ясное дело. Сейчас снова модный девиз.
Завтракаю у парижской подруги. Говорю: у меня через час интервью с владельцем марки Cacharel. Ее мама мгновенно отворачивается от турки с кофе и принимается пересказывать одно утро времен своего первого курса Сорбонны:
- Еще не разлепив глаза, я у него спрашиваю: "А где моя кашарель?" - "Как всегда, твоя кашарель свисает со стеллажа. О, сегодня зацепилась за Сартра: хороший знак, может, хоть до лекций дойдешь. А вот левайсы твои где?" - "Ну их. Потом". - "Кофе?" - "Давай лучше вино допьем". - "Девочка, с утра!" - "Чуть-чуть же осталось. Бокал вина в день девочкам полезен".
- А "он" - это наш папа? - спрашивает моя подруга.
- Что ты, не папа. Потом был папа. (Обращается ко мне.) Смотрела ты фильм Роже Вадима с Брижит Бардо "И Бог создал женщину"? Там Б. Б. одета полностью в Cacharel. Моя мама кряхтела, что фильм слишком фривольный, - знала бы она, что творится у нас на журфиксах. А я смотрела сейчас показ Cacharel, и, между прочим, говорили, что коллекция этого сезона посвящена как раз Брижит Бардо в том ее раннем фильме.
- Мама, может, вина? Кофе все равно убежал.
- Дочь, ты что? Чтоб я своими руками? Я тебе больше не хиппи.
ЗЕЛЕНАЯ ПТИЧКА
Мужская туалетная вода Nemo от Cacharel до сих пор получает награды за аромат и дизайн флакона.
Насчет нарицательных: во-первых, cacharel - это птица. Певчая маленькая птичка с юга Франции. В 1962 году портной Жан Буске - ему тогда было чуть за двадцать - бродил по полям с желтыми подсолнухами, просто вырви глаз какими желтыми. У речки кашарели эти летали. И дико-зеленые, странно, будто они тропические. И вдруг - знаете, как это бывает, привяжется какое-нибудь слово - Жан стал бормотать себе под нос: "Сa-cha-rel, ca-cha-rel". Вдруг его осенило: а ведь звучит. Просто-ясно, как "со-ca-co-la".
И поставил птичку в название своей марки.
От юга Франции у него - кроме этой счастливой птички - животное чутье на свежие и солнечные сочетания цветов. И также на свежих и солнечных людей.
И теперь Cacharel - это, во-первых, одежда.
ЖАН ДЕРЕВЕНСКИЙ
В офисе Cacharel хоть в солнцезащитных очках ходи. Жан Буске щурится.
- Вы больше деревенский человек или городской?
- Вообще я мечтаю когда-нибудь переехать в Нью-Йорк. Это единственный город на земле. А Париж? Тут мое гнездо. Это просто огромная деревня. Птицы, деревья, загорать только. Какой же Париж город?
Впорхнули две птицы. Барышни. Пресс-атташе в разноцветных сапогах с круглыми носами, каком-то простом, но непростом черном свитере и джинсах; помощница - в розовых колготках, в черно-бело-зеленом платье, темно-синих туфельках. Обе хороши.
- Какие на вас отличные сапоги! - говорит мне одна из птиц.
- Спасибо. А на вас! - отвечаю. Причем искренне.
Пять минут обоюдомилого чириканья: мол, как чудесно, что этим летом молодые, яркие цвета в моде. И какие свежие по сочетанию цветов принты у Cacharel - дело рук знаменитейшей Селии Биртвелл, жены культового в 70-х годах лондонского дизайнера Осси Кларка. И какие талантливые и легкие люди Сюзанн Клементс и Инасио Рибейро, что вместе означает - семья и арт-единица Clements Ribeiro. Вклинивается Жан Буске:
- Вы были на Сен-Жермен-де-Пре? Смотрели фильмы Годара и Трюффо? А "Тихие дни в Клиши"? Тогда понимаете. На Сен-Жермен все начиналось в 70-х, там за полночь все бурлило, сначала были битники, потом хиппи, и все - артисты. Незадолго до того как мы открыли первый бутик Cacharel, в Лондоне уже вовсю молодая бутиковая мода развивалась, после того как Мэри Куант открыла первый бутик. Вообще-то до 70-х не было и бутиков как класса - маленьких магазинчиков с не очень дорогой, яркой дизайнерской одеждой, которая была доступна молодым. Кутюр им был не нужен ни под каким видом, мало того что не подступиться. И вы представляете, девушки перестали вовсе носить нижнее белье. И лифчики, и трусики.
Проверяет реакцию. Говорю:
- Правда, так хорошо, когда одежда на голое тело.
- Ну вот. А когда мы стали делать блузки из крепона - он же до этого только для пеньюаров и детских пеленок использовался, - они пришлись очень кстати. Их стали носить без белья. Крепон невероятно нежен к телу, он немножко стрейч и по фактуре чуть-чуть как будто мятый. Так что грудь и без бра красиво смотрится, и гладить его не нужно. И еще, знаете, liberty.
ТАКАЯ БЫЛА ЛИБЕРТИ
Liberty значит "свобода", это конечно. Но главное - другие, арт-смыслы. Принт liberty - это мелкие буколические цветочки на платьицах маленьких девочек, которые не лазят через заборы и ведут себя хорошо.
И еще история об англичанине Артуре Либерти.
В 1875 году на Риджент-стрит в Лондоне он открыл магазинчик под названием Liberty в жанре "лавка редкостей". Привозил туда из Индии шелка, из Турции - бархат, из Китая - кашемир. Самая редкая была ткань Tana Lawn, это нежнейший шелк с хлопком из Судана. В гигантских количествах эта материя закупалась для принцесс Элизабет и Маргарет, тогда еще совсем деток.
Принты на тканях делали уже в Лондоне - типично английские лужайки с меленькими цветочками да в акварельных тонах: розовых, чайных, песочно-бежевых, бледно-васильковых. Liberty стал модной точкой, Артур нанял дизайнеров и стал продавать чрезвычайно модные в связи с наступающей эпохой ар нуво туники а-ля грек.
К 1966 году liberty-бум как ластиком стерли. Из суданских шелков делали пеленки и носовые платки.
Ткань случайно попала к молодому бизнесмену Жану Буске.
Чуть раньше к нему на работу в Сacharel поступила его племянница Коринн Саррю. Будто в первый раз ее заметил: зеленоглазое эльфоподобное существо о двадцати годах. Одетое так странно. Беззаботно и легко: бабушкино платье, отрезанное сильно повыше колен, мягкий свитер цвета сливочной помадки, трогательные туфельки с мышиными носами, найденные на блошке, волосы на прямой пробор, и в одну прядь вплетены крошечные колокольцы. Хиппи себе и хиппи, но ведь не как все.
Жан Буске: а) доверил полностью делать коллекцию Cacharel Коринн - в сущности малышке, она только закончила школу изящных искусств, но не воспринимала себя всерьез, б) через два сезона сделал большой заказ на ткани liberty.
У Коринн и liberty сразу же случился симбиоз. С тех пор принт liberty и марка Сacharel срослись.
В 70-х все живое на редкость гармонично друг с другом срасталось.
Буске говорит:
- А вы знаете Коринн Саррю? И Сару Мун?
ДЕВОЧКИ-ЭЛЬФЫ
Это сейчас Сара Мун - облеченный многими регалиями фотограф моды. А в конце 70-х она была начинающей моделью и подружкой Коринн. Они были странные эльфы среди всех своих друзей-хиппи. Коринн рассказывала Саре про свое английское детство. Как они с бабушкой ходили пить чай в китайскую чайную в Сохо - и вот как бы передать в платьях и блузках этот восточный и при том очень лондонский запах? Сара ей рассказывала про эфемерных, но при этом очень телесных существ из древнеиндийской мифологии - и вот как бы эту эфемерную телесность научиться передавать на фото?
И еще - можно ли сфотографировать шепот?
Саре вскоре надоело быть моделью - хотелось стать по другую сторону объектива. В собственной спальне Сара устроила студию, где фотографировала ближайших друзей - и Коринн. Много экспериментировала со светом. Она шутила, комментируя первые свои удачи:
- Это особая техника "случайная магия". Мы с Коринн были как дубли друг для друга - она рисовала эскизы одежды, а я фотографировала по этому методу. Мы были чудовищно молоды, не знали ну просто ничего, но удавалось все абсолютно!
Коринн привела Сару к своему дяде. Отчего он дал карт-бланш юной фотографине без малейшего опыта?
В итоге Cacharel стала первой модной маркой с выстроенным имиджем - до этого ни у кого не было обширных кампаний наружной рекламы. В 1977 году Жан Буске получает свой бизнес-"Оскар": Caсharel признана самым крупным французским экспортером одежды pret-a-porter.
Ничего себе фарфоровые девочки не от мира сего.
ЛОНДОНСКИЕ ПОЧВЕННИКИ
Новый карт-бланш Буске выдал дизайнерскому семейству Clements Ribeiro. Про марку вновь заговорили: в ней появилась тинейджерская бесшабашность лондонского Челси. При этом Сюзанн и Инасио, несмотря на весь безумно творческий и оторванный от бизнеса St. Martin`s, где они оба учились, на свою славу эксцентриков и высокие награды London Fashion Council, - считают себя людьми ужасно приземленными.
Суть почвенниками.
Концептуальный арт-фэшн - это достойно восхищения, но зачем мучить людей одеждами хитроумных конструкций? Редкий умник разберет, как из длиннющей цепи полотен и застежек соорудить юбку или плащ. Сюзанн и Инасио ближе к земле, то есть к самой сути pret-a-porter. Они говорят: ну да, мы же семья, у нас дом, у нас четырехлетний Гектор и две работы. И мало кто из дизайнеров ведет такой образ жизни.
Их много куда звали в Париже. Но они пошли в Cacharel.
- Это не столько даже мода. Люди, которые носят Cacharel, попадают под обаяние этой марки - это как прийти с холодной улицы и забраться с головой под теплый плед, - говорит Сюзанн.
Это при том, что после появления Clements Ribeiro в парижском доме самые заядлые модницы планеты - Мадонна, принцесса Ранья и Кристина Агилера - были замечены в Cacharel. Причем все из них в приятной телу одежде отнюдь не по дорожкам в спа прогуливаются, а по променадам в пижонском Сен-Тропе.
Инасио говорит:
- Знаете за что мы любим эту марку? Это минимум интеллекта, ноль претензий и море обаяния.
